ПРЕЛЮДИЯ

Видит Уртоны дщерь тенистая Орка в крови.
Носит ему еду четырнадцать пламенных солнц.
Кормит она его: в железном кувшине питье,
В чаше железной яства; косы царевны темны;
Пламенем полн колчан - в руке у нее, под рукой -
Лук окаянной ночи, стрелы смертельны - и все!
Большего ей не надо! Неуязвима она,
Хоть и нагая, - тучи ластятся к чреслам ея;
Тьмою стоит безмолвной, звука не ведал язык;
Пробил постыдный час - жаждет объятия Орк!

«Темная Дева, - рек власатый, - отец твой сковал
Цепи великие телу - но дух мой парит
В небе орлом свободным, рыскает яростным львом
В горных ущельях, мчится мощным китом в глубину.
Волнами всхлестнут, змием вьюсь я к Уртоне в чертог,
Члены твои нагие лаской дерзаю обвить
В мыслях! Канадских пустынь пленник, я сохну, пленен,
Властны ли цепи Дух мой страсти лишить? Чуть придешь,
Жадно реву, кровавым взором тебя познаю -
Тщетно! Ты, в тучах скрыта, ложа бежишь моего".

Молча, как страсть безумья, грозно, как ревность миров,
Дикие плечи цепи сбросили - подлинна мощь!
Чудные чресла рознял, к лону, ликуя, припал -
Радостно лоно, пышет жаром, и тучи ушли -
Огненный взор его прожег их молчащую глубь.
Девственный крик ответил яростной страсти самца:
«Знаю тебя, нашла тебя, никогда не уйду!
Детище божье, жилец Африки вечно ночной,
Пал ты, даруя мне жизнь в темной юдоли смертей!
Ярость я чую, злость, Америки схватку и стон,
Горесть корней, сцепивших руки в подземной борьбе.
Вижу я Змия днесь, в Канаде он слюбит меня!
В Мексике схватит Гриф! И Лев похотливый - в Перу!
Вижу Кита у брега, душу мне выпьет до дна!
О, что за боль! Мой мороз в пламени стаял твоем!
Боль и позор навеки - в бороздах молний твоих!
Вот она, Смерть, настала! Вот он, предсказанный гнев!"

Строгий Певец умолкнул, песни своей устыдясь,
в бешенстве бросил он
Арфу свою навстречу звукам ее - к вершинам,
а затем преломил
Пламенный остов ее о руины колонны и, молча насупясь,
Прочь зашагал в больных и страшных своих печалях
по Кентскому долу.