РОМАН
XII. РОМАН
I
Погожим вечером тебя влечет уют,
Но кто в семнадцать лет бывал уравновешен?
В кафе по вечерам в июне пиво пьют,
А ты под сенью лип зеленых безутешен.
Всем розам запах лип в июне предпочтешь;
В томленье сладостном смежить готов ты веки,
А город недалек, там в городе кутеж,
И пиво пенится, бушуя, словно реки.
II
Ты замечаешь вдруг, что темно-синий клок
Над крышей окаймлен трепещущею веткой,
Проколот белою звездой, чей луч поблек,
Но все еще манит своей дурною меткой.
В семнадцать лет июнь - дразнящая мечта;
Шампанским сок пьянит, а в жилах кровь рокочет,
И кажется тебе, что робкие уста
Звереныш-поцелуй доверчиво щекочет.
III
А сердце у тебя в груди, как Робинзон;
Смотри: там, где фонарь сиянием раскрашен,
Прошла девица, вся она - хороший тон;
Тень рядом жуткая — воротничок папашин.
Но ты в глазах ее невероятно глуп;
Проворно смерила тебя лукавым взглядом.
И уничтожен ты, и не сорваться с губ
Твоим изысканным любовным серенадам.
IV
Влюбленный, ты себе сонетами внушил,
Что все еще влюблен и в августе, как прежде;
Друзьям ты надоел, ее ты насмешил;
Письмом кладет она конец твоей надежде!
В смятенье, потеряв надежду на уют,
Под сенью старых лип, как прежде, безутешен,
Ты направляешься в кафе, где пиво пьют,
Но кто в семнадцать лет бывал уравновешен!
I
Погожим вечером тебя влечет уют,
Но кто в семнадцать лет бывал уравновешен?
В кафе по вечерам в июне пиво пьют,
А ты под сенью лип зеленых безутешен.
Всем розам запах лип в июне предпочтешь;
В томленье сладостном смежить готов ты веки,
А город недалек, там в городе кутеж,
И пиво пенится, бушуя, словно реки.
II
Ты замечаешь вдруг, что темно-синий клок
Над крышей окаймлен трепещущею веткой,
Проколот белою звездой, чей луч поблек,
Но все еще манит своей дурною меткой.
В семнадцать лет июнь - дразнящая мечта;
Шампанским сок пьянит, а в жилах кровь рокочет,
И кажется тебе, что робкие уста
Звереныш-поцелуй доверчиво щекочет.
III
А сердце у тебя в груди, как Робинзон;
Смотри: там, где фонарь сиянием раскрашен,
Прошла девица, вся она - хороший тон;
Тень рядом жуткая — воротничок папашин.
Но ты в глазах ее невероятно глуп;
Проворно смерила тебя лукавым взглядом.
И уничтожен ты, и не сорваться с губ
Твоим изысканным любовным серенадам.
IV
Влюбленный, ты себе сонетами внушил,
Что все еще влюблен и в августе, как прежде;
Друзьям ты надоел, ее ты насмешил;
Письмом кладет она конец твоей надежде!
В смятенье, потеряв надежду на уют,
Под сенью старых лип, как прежде, безутешен,
Ты направляешься в кафе, где пиво пьют,
Но кто в семнадцать лет бывал уравновешен!