От твоих очей и бровей жжет мне душу огнем кручина
От твоих очей и бровей жжет мне душу огнем кручина -
Смущены красотой твоей живописцы Рума и Чина.
Где двоякое, где - одно, разобрать я, увы, не в силах, -
Быть красивой тебе дано: брови - две, я краса - едина!
Я ресницами пыль мету, орошая ее слезами,
Чтобы красы твоей чистоту не попрала во прах судьбина.
Воздавалась и мне хвала, а теперь я людьми ославлен:
Что таил я - всем предала моих слез горючих лавина.
Не найти у твоих дверей мне и камня - прилечь устало:
Там, где ты, любой из камней - краше жемчуга и рубина.
О святоша, ты чтишь мечеть, отвергая утехи хмеля, -
Погребок, где дано хмелеть, для тебя - навсегда чужбина.
И Хафизу не дорога вся тщета-суета мирская:
Он, гуляка-бедняк - слуга у великого властелина
Смущены красотой твоей живописцы Рума и Чина.
Где двоякое, где - одно, разобрать я, увы, не в силах, -
Быть красивой тебе дано: брови - две, я краса - едина!
Я ресницами пыль мету, орошая ее слезами,
Чтобы красы твоей чистоту не попрала во прах судьбина.
Воздавалась и мне хвала, а теперь я людьми ославлен:
Что таил я - всем предала моих слез горючих лавина.
Не найти у твоих дверей мне и камня - прилечь устало:
Там, где ты, любой из камней - краше жемчуга и рубина.
О святоша, ты чтишь мечеть, отвергая утехи хмеля, -
Погребок, где дано хмелеть, для тебя - навсегда чужбина.
И Хафизу не дорога вся тщета-суета мирская:
Он, гуляка-бедняк - слуга у великого властелина