Главная / Восточная поэзия
/ Шамсиддин Мухаммад Хафиз
/ Шепни той нежной газели, о ветер утренних рос
Шепни той нежной газели, о ветер утренних рос
Шепни той нежной газели, о ветер утренних рос, - Что рок любовной
разлуки меня в пустыню занес. Не жаль тебе попугая, что любит сахар
клевать, - О ты, сластей продавщица, будь вечен блеск твоих кос! Когда
беседуешь с другом и чашу полнишь вином, - Вздохни хоть раз о
влюбленном, чей кубок солон от слез! Ужель гордыня прекрасных мешает
розе моей Порой о бедном безумце задать небрежный вопрос? В силок
сердечности милой попасться может мудрец, - Но птиц разумных не ловят
сетями нежных волос! Увы! зачем не нашел я участья кроткого в той, Чей
лик луной засветился, чей стан тростинкой возрос? Других изъянов не
знаю в живой твоей красоте, Увы, неверность и черствость присущи
лучшим из роз! Хотя б в отплату за счастье, за милость щедрой судьбы,
- Вздохни хоть раз о далеком, чей дом - пустынный утес!
Слова любовные в небо метнул Хафиз. Мудрено ль, Что там под пенье
Венеры пустился в пляску Христос?
Долго ль пиршества нам править в коловратности годин? Мы вступили
в круг веселый. Что ж? Исход у всех один. Брось небесное! На сердце
буйно узел развяжи: Ведь не мудрость богослова в этом сделает почин.
Не дивись делам превратным, колесо судеб земных Помнит тысячи
рассказов, полных тысячью кручин. Глину чаш с почетом трогай, знай -
крупинки черепов И Джамшида и Кубада в древней смеси этих глин. Кто
узнал, когда все царство Джама ветер разметал? Где Кавус и Кей
укрылись, средь каких они равнин? И теперь еще я вижу: всходит
пурпурный тюльпан - Не из крови ли Фархада в страсти к сладостной
Ширин? Лишь тюльпан превратность понял: все он с чашею в руке, В час
рожденья, в час кончины! - нет прекраснее кончин. Поспешай ко мне: мы
скоро изнеможем от вина. Мы с тобою клад поищем в этом городе руин.
Ведай, воды Рукнабада и прохлада Мусаллы Говорят мне, что пускаться в
путь далекий пет причин. Как Хафиз, берись за кубок лишь при звуке
нежных струн: Струны сердца перевиты нежной вязью шелковин.
разлуки меня в пустыню занес. Не жаль тебе попугая, что любит сахар
клевать, - О ты, сластей продавщица, будь вечен блеск твоих кос! Когда
беседуешь с другом и чашу полнишь вином, - Вздохни хоть раз о
влюбленном, чей кубок солон от слез! Ужель гордыня прекрасных мешает
розе моей Порой о бедном безумце задать небрежный вопрос? В силок
сердечности милой попасться может мудрец, - Но птиц разумных не ловят
сетями нежных волос! Увы! зачем не нашел я участья кроткого в той, Чей
лик луной засветился, чей стан тростинкой возрос? Других изъянов не
знаю в живой твоей красоте, Увы, неверность и черствость присущи
лучшим из роз! Хотя б в отплату за счастье, за милость щедрой судьбы,
- Вздохни хоть раз о далеком, чей дом - пустынный утес!
Слова любовные в небо метнул Хафиз. Мудрено ль, Что там под пенье
Венеры пустился в пляску Христос?
Долго ль пиршества нам править в коловратности годин? Мы вступили
в круг веселый. Что ж? Исход у всех один. Брось небесное! На сердце
буйно узел развяжи: Ведь не мудрость богослова в этом сделает почин.
Не дивись делам превратным, колесо судеб земных Помнит тысячи
рассказов, полных тысячью кручин. Глину чаш с почетом трогай, знай -
крупинки черепов И Джамшида и Кубада в древней смеси этих глин. Кто
узнал, когда все царство Джама ветер разметал? Где Кавус и Кей
укрылись, средь каких они равнин? И теперь еще я вижу: всходит
пурпурный тюльпан - Не из крови ли Фархада в страсти к сладостной
Ширин? Лишь тюльпан превратность понял: все он с чашею в руке, В час
рожденья, в час кончины! - нет прекраснее кончин. Поспешай ко мне: мы
скоро изнеможем от вина. Мы с тобою клад поищем в этом городе руин.
Ведай, воды Рукнабада и прохлада Мусаллы Говорят мне, что пускаться в
путь далекий пет причин. Как Хафиз, берись за кубок лишь при звуке
нежных струн: Струны сердца перевиты нежной вязью шелковин.