Воспеваю Цзин Кэ

Дань - наследник престола -
привечал при дворе достойных,
Потому что мечтал он
об отмщении Ину злому.
Приходил к нему лучший
каждой сотни мужей отважных.
Так он к вечеру года
и обрел могучего Цзина.

Человек благородный,
не колеблясь, умрёт за друга.
Взял свой меч драгоценный
и покинул столипу Яня.

Кони траурно-белы
на широкой дороге ржали.
Это в гордом волненье
не меня ль они провожают?

Встали волосы дыбом,
высоко поднимая шапки,
Тою грозною силой
разрывая шнуры завязок.

Пьют прощальную чашу,
где Ишуй-река протекает.
И куда ни посмотришь -
восседают толпой герои.

Там Цзянь-ли среди храбрых
ударял по печальным струнам.
Там Суп И, ему вторя,
пел высоким голосам песню.

В ней порыв за порывом
уносился плачущий ветер.
В ней размах за размахом
покатились хладные волпы.

Шан - мелодия грусти -
вызывала ручьями слезы.
Юй - напев величавый -
заставлял трепетать бесстрашных.

Знал Цзин Кэ в своём сердце,
что уйдёт и вновь не вернётся,
Но теперь неизбежно
навсегда он себя прославит.

Поднялся на сиденье -
он назад ни за что не глянет, -
И, летя, колесница
ворвалась во владенья Циня,

На дорогах отбросив
десять тысяч ли за собою,
На извилистых тропах
тысяч стен миновав изгибы...

И развёрнута карта,
и само уже дело просит,
И свирепый владыка
задрожал и бежит от Цзина.

Ах, печаль меня мучит:
был он слаб в искусстве кинжала,
Удивительный подвиг
не сумел увенчать успехом.

Но того человека
пусть и нет уж на белом свете,
Будет в тысячелетьях
он тревожить сердца потомков!