В СЕДЬМОЙ МЕСЯЦ ГОДА СИНЬЧОУ, ВОЗВРАЩАЯСЬ ПОСЛЕ ОТПУСКА В ЦЗЯНЛИН, НОЧЬЮ ПРОЕЗЖАЮ ТУКОУ

Без хлопот, не служа,
тридцать лет я на свете провёл,
И не смела тогда
пыль мирская коснуться меня.
Все сильнее к стихам
возрастала давнишняя страсть -
Я в лесах и садах
не испытывал суетных чувств...

Как же было мне жаль
этим всем пренебречь и уйти
Далеко-далеко
от родных моих в Западный Цзин!

Я ударил веслом, -
только месяц осенний настал, -
У бегущей воды
покидая любимых друзей.

Свежий ветер подул,
и спускается вечер за ним,
И в природе ночной
чистой влагою воздух омыт.

И блестят и горят
надо мною просторы небес.
И бела и светла
предо мною равнина реки

Погружённый в дела,
не урву и минуты для сна.
Даже ночью глухой
я один продолжаю свой путь.

Но мелодия «шан»
не прельщала меня никогда.
Я мечтаю с тоской
о земле, что пахать нам вдвоём.

Эту шапку сорву
и в родное селенье вернусь
Вам меня не обвить,
путы выгодных мест и чинов!

Правду в сердце взращу
под соломенной крышей простой,
И смогу я себя
человеком достойным назвать.