Пиндар

Пиндар. Биография

Страна: Эллада

522 - 448 до н.э.
Пиндар ( Фивы, 522/518 до н. э. — Аргос, 448/438 до н. э.) — один из самых значительных лирических поэтов Древней Греции. Был включен в канонический список Девяти лириков учеными эллинистической Александрии.
Жизнь
Родился в Беотии, в местечке Киноскефалы около Фив. Принадлежал к знатному фиванскому роду, который восходил к древнейшей знати этого города. Его род был также близок к аристократам Спарты, Кирены и Феры, и тесно связан с Дельфами, идейным центром греческой аристократии. Учился игре на авлосе у своего дяди Скопелина, продолжал образование в Афинах под руководством музыканта Аполлодора (или Агафокла) и поэта Ласа Гермионского. Много путешествовал, жил на Сицилии и в Афинах. Известно имя жены — Мегаклея, двух дочерей — Эвметис и Протомаха, сына — Диафант. Умер в Аргосе.
Творчество
Произведения Пиндара относятся к хоровой лирике (мелике): это были обращённые к богам гимны и пеаны, дифирамбы Дионису, просодии (песни для торжественных процессий), энкомии (хвалебные песни), плачи и эпиникии (оды в честь победителей на общегреческих играх).
До нас дошло четыре неполных цикла эпиникиев, в том числе 14 — в честь победителей Олимпийских игр, 12 — Пифийских, 11 — Немейских и 8 — Истмийских. Сохранившееся составляет едва ли четверть того, что было создано поэтом, поскольку издание Пиндара, подготовленное александрийскими учёными, включало 17 книг. Представление об утраченных 13 книгах мы получаем теперь только по случайным фрагментам. Самое раннее произведение Пиндара, которое поддаётся датировке, — 10-я Пифийская песнь, 498 до н. э., самое позднее — 8-я Пифийская песнь, 446 до н. э..
Эпиникии Пиндара являются образцом жанра. Для кастовой идеологии греческой аристократии атлетический успех имел ценность в первую очередь как проявление «классовой доблести»; соответственно герой-победитель должен был прославляться в свете подвигов мифологических персонажей, от которых обычно вёл происхождение знатный род.
Во вступлении обычно упоминается одержанная победа, но без какого-либо конкретного описания происходившего состязания. От славного настоящего поэт перебрасывает подходящий к случаю «условный мостик» к славному прошлому, к «подходящему» мифу, который составит основную часть стихотворения. В заключительной части нередко содержится прямое обращение к победителю, часто в виде наставления вести себя достойно легендарным предкам и свершенному им самим. Почти все оды Пиндара написаны строфическими триадами (от 1 до 13), а каждая триада (традиционно) состоит из строфы, антистрофы и эпода. Изредка тематическое и формальное членения в одах совпадают (Ол. 13), но чаще поэт обыгрывал несовпадение этих членений; большие тирады с невероятным количеством придаточных предложений переливаются из строфы в строфу, размывая метрически чёткие границы.
Оды Пиндара принято считать своеобразным эталоном загадочности. Сложность поэзии Пиндара отчасти обусловлена необычным порядком слов: Пиндар жертвовал простотой синтаксиса, чтобы выстроить желательную последовательность образов (хотя комментаторы полагают, что дифирамбическому стилю простота даже претит). Текст Пиндара отличается «стихийной» силой языка, смелой ассоциативностью, богатым ритмическим рисунком. Принятый им метод изложения также своеобразен: Пиндар не пересказывает миф, как в эпосе, но обращается только к таким эпизодам, которые представляются ему наиболее важными для контекста конкретного стихотворения. За всем этим, образы Пиндара великолепны и подвижны; его главные инструменты — инверсия, гипербола, метафора и неологизм.
Миросозерцание Пиндара консервативно, ему совершенно несвойственна какая-либо критика «традиционных ценностей». Он твёрдо верит в божественное всемогущество, не доверяет знанию, ценит богатство и славу, признаёт только прирождённые доблести. Пиндар размышляет о могуществе богов и непознаваемости их замыслов, вспоминает мифических героев — предков победителя, призывает к всестороннему развитию заложенных в человеке возможностей; победа достигается благосклонностью судьбы, врождённой доблестью победителя и его собственными усилиями (от которых благосклонность судьбы зависит не в последнюю очередь). «Рафинирование» этой аристократической идеологии (характерное для религии Аполлона Дельфийского) находит в Пиндаре полновесного выразителя; Пиндар — последний поэт греческой аристократии, его значение «не в создании новых форм, а в вознесении старых на недосягаемую высоту». Богатство строфики, пышность образов, торжественность и ораторская выразительность языка, гармоничные с его архаическим мировоззрением, ставят Пиндара в число главнейших греческих лириков.
Пиндар-музыкант
Сохранившиеся литературные сочинения Пиндара позволяют уверенно утверждать, что поэт не только знал жанры и формы современной ему музыки, точно описывал этос музыкальных инструментов (например, лиры в Пиф. 1), уверенно пользовался «техническими» терминами («многоглавый ном» в Пиф. 12), но, возможно, и сам был мелургом («композитором»). Также несомненно, что Пиндар прекрасно владел лирой и аккомпанировал на инструменте хору[1]. Однако, никаких нотированных памятников музыки Пиндара (впрочем, как и многих других поэтов-музыкантов классической эпохи) не сохранилось. На волне очередного европейского «возрождения» древнегреческой культуры Афанасий Кирхер объявил, что во время своего путешествия в 1637-38 гг. по Сицилии обнаружил нотированный фрагмент первой Пифийской оды. Этот фрагмент под названием Musicae veteris specimen («Образец древней музыки»), опубликованный Кирхером в его (огромном) трактате «Универсальная музургия» (1650), долгое время считался самым древним дошедшим до наших дней музыкальным произведением. Ныне музыковеды и источниковеды считают «Оду Пиндара» выдумкой Кирхера, первым громким образцом музыкальной мистификации
Пиндар считался самым знаменитым из Девяти лириков (в стихотворных посвящениях Девяти лирикам его всегда называют первым). По преданиям, сами боги пели его стихи; один путник, заблудившийся в горах, встретил бога Пана, который распевал песню Пиндара. И рождение, и смерть Пиндара были чудесны. Когда он, новорожденный, лежал в колыбели, пчелы слетелись к его устам и наполнили их медом — в знак того, что речь его будет сладкой как мед. Когда он умирал, ему явилась во сне Персефона и сказала: «Ты воспел всех богов, кроме меня, но скоро воспоешь и меня». Прошло десять дней, Пиндар умер; прошло ещё десять дней, он явился во сне своей родственнице и продиктовал гимн в честь Персефоны.
Слава Пиндара в Греции была так велика, что даже спустя сто лет, когда Александр Македонский покорил восставшие Фивы, он, приказав разрушить город до основания, повелел сохранить только храмы богов и дом Пиндара (потомкам которого, единственным во всём городе, была также сохранена свобода). Демократические Афины относились к аристократу и консерватору Пиндару с неодобрением, но в эллинистическую и римскую эпохи ораторская торжественность Пиндара вызывала интерес во всём Средиземноморье, а школа ценила этическое содержание его поэзии.
Эпиникии Пиндара повлияли на развитие жанра оды в новоевропейской литературе. При том что в Новое время Пиндара продолжали считать великим мастером, некоторые литераторы испытывали недоумение, почему в высшей степени сложное нагромождение образов и структур Пиндар пускал в ход для описания победы такого-то бегуна, боксёра или жокея. Вольтер писал:
Восстань из гроба, божественный Пиндар, ты, прославивший в былые дни лошадей достойнейших мещан из Коринфа или из Мегары, ты, обладавший несравненным даром без конца говорить, ничего не сказав, ты, умевший отмерять стихи, не понятные никому, но подлежащие неукоснительному восторгу…
— Вольтер. Ода 17
Широко известны немецкие переводы Пиндара, слеланные Гёльдерлином. На русский язык Пиндара переводили М. Грабарь-Пассек, В. И. Водовозов, Вяч. И. Иванов, Г. Р. Державин (как считается, им выполнен первый перевод из Пиндара, «Первая Пиндарова пифическая песнь Этнянину Хирону, королю сиракузскому, на победу его колесницы», 1800 г.).
Произведения
По сообщениям позднеантичных биографов Пиндара, корпус его произведений, хранившийся в Александрийской библиотеке, насчитывал 17 книг[3]: