Возьмите меч — я недостоин брани!
Сорвите лавр с чела — он страстью помрачен!
О боги Пафоса, окуйте мощны длани
И робким пленником в постыдный риньте плен!
Я ваш! — и кто не воспылает!
Кому не пишется любовью приговор,
Как длинные она ресницы подымает
И пышет страстью взор!
Когда харитой улыбнется,
Или в ночной тиши
Воздушным призраком несется,
Иль, непреклонная, над чувствами смеется
Обуреваемой души!
О вы, которые здесь прелестьми гордитесь!
Не вам уж более покорствует любовь,
Взгляните на нее и сердцем содрогнитесь:
Она — владычица и смертных и богов!
Ах! пусть бог Фракии мне срамом угрожает
И, потрясая лавр, манит еще к боям, —
Воспитанник побед прах ног ее лобзает
И говорит «прости» торжественным венкам!
Но кто сей юноша блаженный,
Который будет пить дыханье воспаленно
На тающих устах,
Познает мленье чувств в потупленных очах...
И на груди ее воздремлет утомленный?
1814
Примечания:
Эта элегия посвящена Александре Ивановне Ивановой (1795—1855) — балерине, позднее водевильной и оперной артистке. В отдельных изданиях могут встречаться дополнительные четыре стиха в конце:

Чего ему тогда останется желать?
Чего искать ему? — он всё уже имеет!
Он выше всех царей достоин восседать!
Он бог, пред коим мир, склонясь, благоговеет!

Однако в авторитетном издании, по которому осуществлялась сверка, указывается, что эти стихи были выброшены Давыдовым из всех изданий, кроме первого, не по причинам автоцензуры, но из литературных соображений.

Реклама